Рассказы о собаках.

Интересные заметки прессы о собаках.

Модераторы: Varvar, kinolog, Евгений, kam

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Вс фев 25, 2018 3:48 am

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
13
Однажды пригласила меня лайка на свою свадьбу. Вы её, конечно, знаете, на Молодёжной улице живёт, у неё ещё хвост крендельком. Обрадовался я, что и говорить, люблю я такие мероприятия, и подумал: медлить нельзя, поспешу-ка я. Ну и побежал, задрав свой лохматый хвост трубой.
Лайка не только мне, но всем кобелькам в округе приглашения разостлала, открытки всякими ароматами надушила. Собралось нас на свадебный кастинг — тьма тьмущая. Миллион собак, не меньше. Пекинесы, таксы, и те — туда же! Я им говорю: «Смотрите, какая невеста высокая, самая сибирская лайка, а вы куда лезете со своим росточком-то?» А те — нам хоть поглазеть, подраться, песни попеть, и то ладно.
И надо же такому совпадению, в этот же день приехала к нам в деревню артель по отлову бродячих собак. Устроили они на всю нашу братию самую настоящую облаву. Преследовали, как я понял, по политическим мотивам. Лично за мной бегал по всей деревне какой-то клоун с сачком и постоянно выкрикивал неприличные лозунги. Я и подумал, что игра такая. Носились мы с ним как угорелые, веселились не на шутку. А потом я как-то замешкался ну и попал в сачок этот.
В общем, погрузили всю нашу свадебную процессию в машину, распределили по клеткам и повезли в свадебном кортеже в неизвестном направлении. Я так и подумал, что везут нас в ресторан на праздничное застолье. Только почему-то все наши приуныли, угрюмые какие-то стали.
И вот сижу я в клетке, мечтаю, в животе урчит, и тут до меня потихоньку начало доходить. Что-то не так, думаю, игра какая-то странная. Стал у наших спрашивать. Ну, мне и объяснили, что да как.
— Меня-то за что? — ахнул я. — Я ведь семейный! У меня ошейник есть!
— Что им твой ошейник, — вздохнул сирота Бобик. — Снимут, и вот ты уже никто и звать тебя никак. Им всё равно, им, главное, план выполнить и премию получить.
— Это ещё ерунда! — накалял старый, ободранный Тузик. — Раньше вообще ходили по улицам и стреляли всех без разбора. На привязи, нет ли, всех подряд. Если кто в будке прятался, из дробовика палили, гранатами взрывали.
— За что? — потрясённый до глубины души, спросил я.
— А ни за что, просто так. Такая уж природа человека.
— Нет-нет, люди не такие, они хорошие.
— Куда уж там! Клыки у них тоже есть, только прячут.
— Я тоже давно людям не верю, — с грустью сказала беспризорная Марта. — Собаки никогда не предают, а у людей это обычное дело. Всегда причину найдут, выгораживают себя. Мы для них — так, бездушные животные.
Хотел что-то возразить, да чувствую — аргументы мои на фоне общесобачьего горя какие-то несерьёзные, незначительные. «А вдруг моя семья и Никита всего лишь редкое исключение?» — обожгла меня страшная мысль. И тут стало мне совсем как-то муторно и тоскливо.
Наши стали по очереди горькие истории вспоминать, с людьми связанные. И я всё больше и больше поражался людской подлости и коварству. Мой прекрасный мир рушился, почва уходила у меня из-под ног, и я уже не знал, за что зацепиться. Мне хотелось только одного — очутиться дома в кругу своей семьи. Я бы положил голову на колени Никите, сестрёнке Оле, маме или отцу, и это происшествие забылось бы как страшный сон.
Тузик рассказывал, как живодёры на него с вертолёта охотились, а я мысленно с мольбой взывал к Никите, просил его спасти меня и всех наших. И в какой-то момент вдруг почувствовал, что установилась телепатическая связь. Мне ещё мама говорила, что такое только между любящими душами возможно. Сигнал был слабый, но это было уже кое-что. Я ещё больше сосредоточился и силой мысли скулил и выл жалостливо, тявкал и повизгивал. Никита, разумеется, моих слов не слышал, да он и не понимает по-собачьи, но сразу встревожился, стал меня по всем углам искать, по всем подворотням, взрослых всполошил не на шутку. Побежали они с отцом по улицам и узнали страшную новость, от которой кровь в жилах стынет, — в деревне были живодёры. И кто-то даже видел, как меня в машину грузили.
Кинулись Никита с отцом в погоню и как раз вовремя успели. Нам ещё только приговор зачитывали.
Отец сразу на их старшего накинулся.
— Ты что не видишь, у нашего ошейник с номером телефона? — строго спрашивал он. — Какой же он бродячий? Других тоже освобождай! В нашем селе нет беспризорных собак!
Тот что-то блеял в ответ, оправдывался, но я уже ничего не слышал. Я был вне себя от радости, забрался Никите лапами на грудь и всё его лицо вылизал.

Продолжение через четыре дня. https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Чт мар 01, 2018 11:10 am

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
грудь и всё его лицо вылизал.
14
У наших родственников в городе кавказская овчарка живёт. Веса в ней не меньше центнера. Такая большая и сильная, а вот, поди ж ты, всего боится. Наверно, потому что в городской квартире живёт, в замкнутом пространстве. Когда хозяин выходит с нею из подъезда, она испуганно застревает в дверях, и хозяин, посмотрев по сторонам, говорит:
— Ну, иди, иди, не бойся, тебе ничего не угрожает.
Гуляет совсем мало. Чуть что, громыхнёт или сверкнёт, она сразу испуганно к подъезду несётся. Далеко и не отходит, всякий раз по сторонам озирается.
Вот и задумаешься: вроде мышцы массивные, челюсти мощные, клыки страшенные, а настоящей силы нет. Той таинственной силы, которую все чувствуют и уважают, но понять не могут.
Получается, груда мышц — не такое уж преимущество. Вот хоть хозяина моего Никиту взять. Он не самый крупный в классе, а сверстники его уважают и даже побаиваются. Сам он никого не обижает и слабых в обиду не даёт.
Отец его с малых лет учил.
— Любой недостаток можно превратить в преимущество. Если бы у Брюса Ли были горы мышц, он бы никогда не развил свою поразительную реакцию, скорость. Противник и замахнуться не успевал.
Стал Никита всякими рукопашными единоборствами увлекаться и такой реакции достиг, что и впрямь даже старшеклассники замахнуться не успевали. Никита поначалу даже загордел немного, но отец его сразу приструнил:
— Сила даётся человеку не для того, чтобы он себя возносил и пользовался своей силой, — строго сказал он, — а для того, чтобы он правду и слабых защищал. — Потом ещё подумал и добавил: — Если кому-то слабому нужна твоя помощь, ты не имеешь право пройти мимо. Даже если тебе угрожает смертельная опасность.
Никита это сразу уяснил. Скромно себя ведёт, не выпячивается, но и мимо никогда не пройдёт, защитит слабого. От него такая незримая сила идёт, что прямо на расстоянии чувствуется.
Решил и я с хозяина пример взять, а как же. Иду я как-то спокойненько по улице, любуюсь местными достопримечательностями, птахи поют, бабочки летают, стрекозы — вдруг вижу такую картину: огромный волкодав на добродушного лабрадора злобно рычит и скалится. Требует, злодей, чтобы тот для него кости из дома таскал, сало и вырезку мясную. Лабрадор жалко так отбивается, скулит что-то там, просит отсрочку, умоляет снизить фискальную нагрузку. Меня эта сцена сильно возмутила, кровь в голову хлынула, внутри аж всё зарычало, заклокотало. Однако и предательские мыслишки суетливо заёрзали: мол, иди себе дальше, не лезь в чужие дела, сильнее он тебя намного, погибнешь ни за грош. Всё же мимо я пройти не смог. Попрощался я с жизнью, подошёл к этому волкодаву и говорю:
— Вас природа огромной силой наделила, у вас всё есть, а вы у слабых последнее забираете.
Волкодав посмотрел на меня, как на козявку какую-то, и говорит:
— Это кто скулит? Сейчас я из тебя кости вытрясу!
Тут уж я не вытерпел. Кинулся на него и вцепился в загривок мёртвым хватом. А он такой неповоротливый оказался — прямо на удивление. Что-то там пыжился, пыхтел. Пока он меня пытался клыками ухватить, я уже с другой стороны оказывался. В общем, порвал я волкодава этого, как Тузик грелку. Бежал он от меня сломя голову, повизгивая, как щенок, и поджавши хвост.
После этого лабрадор мне говорит робко:
— Получается, теперь вам кости приносить?
У меня прямо в голове что-то звякнуло. Вера в собачий род пошатнулась. Вот бедолага, думаю, это ж как его жизнь изломала! А вслух прямо-таки закричал от возмущения:
— Чтобы я больше этого не слышал! Никому ты ничего не должен! А будет кто обижать, мне скажи, — и пошёл прочь, чтобы не видеть его раболепскую физиономию.
Он меня всё равно догнал и стал умолять, чтобы я его драться научил.
— Ладно, — согласился я. — Приходи завтра ко мне, я тебе пару приёмчиков покажу. Сам потом будешь рвать этого волкодава как Сидорову козу.
А дальше произошёл совершенно удивительный случай.
Помню, мама мне говорила, что добро должно быть с кулаками. Но тут, главное, не переборщить, учила она, если лапы чересчур в кулаки сжимать, они постепенно в копыта превращаются. Такой уж закон природы. Нельзя далеко от своей сути отходить. Уж если выпало тебе доброе собачье сердце, то смотри, чтобы оно ровно в груди билось и с любовью трепетало.
Тому волкодаву, наверное, этот закон жизни был не ведам, и решил он мне отомстить. Однако понял, что один со мной не справится, и решил наняться в пастушьи собаки. Придумал, с овчарками дружбу завести и потом всей сворой на меня напасть. И вот он ходит, подбивает собак против меня, и вдруг все стали замечать, что у него уже когти на лапах срослись, чем-то копыта напоминают. Потом и вовсе на голове волкодава рога проросли, козлиные, а сам он на травяной корм перешёл, как Навуходоносор. Собаки его сторониться стали, а некоторые задирать вздумали. Такая вот печальная история.
Узнал я об этой страшной метаморфозе и переживал сильно, себя винил. Эх, ляпнул мимодумно про Сидорову козу, а оказалось, как в воду глядел.

Продолжение через четыре дня. https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Пн мар 05, 2018 3:06 pm

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
15
Зимой у нас главная забава — санки таскать. Бывает, запрягут нас по шесть, по восемь собак в одну упряжку, и соревнуемся с другими командами. Иной раз до шестидесяти километров бегаем. Потом без задних лап сплю. Моя команда, естественно, всегда первая приползает...
И вот побежали мы однажды на длинную дистанцию. Через лес в другую деревню. Никита на санках, а мне в помощники пятерых дали. Двоих хаски, одну овчарку и двух дворян, выносливых и сильных.
Половину пути одолели, и тут вдруг метель занялась. Так запуржило, завьюжило, что и не видать ничего. Не знаю, как получилось, только сбились мы с пути, заплутали. Просеку с дорогой перепутали, а всё бежим, упираемся, рвёмся к победе, времени нет подумать. Уже и пути никакого нет, через бурелом и заломник пробираемся. Никита растерялся, да и мы тоже тянем кто в лес кто по дрова.
Вдруг под нами снег просел да и вовсе начал обваливаться. Я и мои собаки ещё как-то проскочили, а Никита вместе с санками в провал ухнул. В самую что ни на есть медвежью берлогу. И оттуда сразу же медвежий рёв раздался. Страшный и одновременно какой-то жалобный, обиженный. Мы рванулись в ужасе и санки из берлоги выдернули. А Никита там остался… У меня прямо сердце остановилось. Не за себя испугался, нет, за Никиту, хозяина своего. Не знаю, как я из кожаных ремней выбрался — чудо какое-то, в какие-то доли секунды из упряжки выпрыгнул и в берлогу нырнул.
Медведь ревёт, спросонья лапами машет, длинными когтями брякает. Пасть страшенную раззявил и клыками своими стращает. Никита в угол вжался, ни жив ни мёртв. К счастью, в медведе я своего ровесника и друга признал.
— Миша, подожди! Свои! Не ругайся! — закричал я радостно, а сам Никите знаки подаю, чтобы выбирался скорее.
— Свои зимой спят, а не по сугробам шастают! — зарычал косолапый.
Смотрю краем глаза: Никита уже наверх карабкается, зацепился за толстую поваленную ветку и ловко из берлоги выскочил.
— Это я, Колёк! — приветливо сказал я. — Неужели не узнал?
Миша сразу лапы опустил, рычать перестал.
— Коля? — спокойно спросил он. — Голос вроде знакомый… Запах тоже… Эх, спросонья ничего не вижу!
Косолапый засопел, протирая лапами глаза, уставился на меня, вглядываясь мутным взором.
— И правда Колян! — наконец сказал он. — А чего это ты здесь делаешь? Это ты меня потревожил?
— Мы случайно, Миш. Не заметили твою берлогу и провалились.
— Как это «не заметили»? — проворчал он. — У тебя что, глаз нет?
— Так ты никаких опознавательных знаков не поставил. А под снегом незаметно. Ох, Миша! Такая метель разыгралась, что и хвоста собственного не видно!
— Вижу, что метель. Да-а, не люблю я такую погоду. Страшное время.
— Не переживай, Мишка, всё обойдётся.
— Куда уж! Зима только началась.
Медведь сел на подстилку и сложил лапы на брюхе.
— Значит, плохо я свою берлогу замаскировал, — задумчиво сказал он. — Если уж вы случайно наткнулись, охотники тем более найдут. Нельзя здесь больше оставаться.
У Мишки слёзы покатились из глаз. Он сидел такой несчастный и обиженный, фыркал и по-детски размазывал слёзы по мордахе. Сердце моё сжалось от жалости, и у меня тоже слёзы из глаз закапали.
Мы с Мишаней ещё по лету подружились, когда он малину лопал. Гляжу, такой большой, сильный, а чавкает смешно, потешно. С аппетитом ягоду уплетает и будто песенку себе под нос напевает. Ну, думаю, вегетарианец, а значит, безобидный. Тогда-то мы и познакомились. Он молодой совсем, первое лето как от мамки ушёл. Приветливый всегда такой, добродушный. Помню, сядет возле горки кедровых шишек и лузгает с утра до вечера, а мордаха такая счастливая, умиротворённая. Я ему про людей много рассказывал. Предупреждал, чтобы человека никогда не трогал. «Ну их! — говорил я. — Даже если на худого человека нападёшь, потом на тебя облаву устроят. Пришлют целую армию загонщиков. С вездеходами и вертолётами». Думаю, Никиту бы он так и так не тронул. Хотя в ярости всякое может быть.
Мы чуть успокоились, и Мишка сказал:
— Ладно, полезли наверх, чего уж теперь.
Выбрались мы из берлоги, гляжу, в метрах тридцати санки под бурелом попали, и их там заклинило. А рядом никого из наших нет. Наверно, Никита попытался высвободить санки, но у него сил не хватило. Собаки, конечно, в панике метались, скулили, и хозяин их отвязал. В упряжке они беззащитные были, медведь бы их легко перещёлкал. Потом наши, конечно, за взрослыми побежали. Ну, чтобы те меня спасли и медведя пристрелили. Притих я в берлоге, гавкать перестал, вот и подумали, что мне уже ничем не поможешь.
Оглядел Мишка свою берлогу и сказал с горечью:
— Да, дела… Восстановлению не подлежит… Надо перебираться в другое жильё.
— Знаешь, ты можешь у нас перезимовать, — предложил я. — У Никиты комната своя есть. Он тебе в уголке на коврике постелет. Хозяин у меня хороший, добрый — не откажет. Он, может, даже свою кровать отдаст. А кровать у него хорошая, мягкая. На перине будешь спать. Подушка гусиным пухом набита.
У Мишки глаза загорелись — да тут же и потухли. Махнул он тяжёлой лапой и говорит:
— Ничего не получится, мне тишина нужна.
— Он тихо уроки учит. Музыку редко включает. Да это не проблема: мы тебе в уши ваты натолкаем.
— Не надо мне ваты, — обиделся Мишка. — Себе ваты натолкай. Мне нужно чутко спать, чтобы опасность не прозевать.
— Ну, хочешь, мы тебе на кухне раскладушку поставим? У нас большая кухня.
— Чтобы об меня все запинались? Нет, спасибо. На кухне постоянно кастрюлями гремят, запахи всякие… А мне зимой есть нельзя.
— Да, на кухне — не пойдёт… — задумался я. И тут меня осенило: — В бане можно! У нас очень тёплая, уютная баня. Как твоя берлога в точности. Накидаем всяких веток, обстановку создадим, как в твоей берлоге. Веник берёзовый под голову подложишь.
— А где твои мыться будут?
— Ничего страшного, на кухне в тазике помоются. Потерпят каких-то три — четыре месяца.
— Ну, не знаю… — замялся Мишка. — Правда никто тревожить не будет?
— Конечно! Я скажу — до весны никто даже не заглянет ни разу!
— Хорошо бы… Не люблю, когда беспокоят. Спросонья я всяких бед натворить могу. А твои правда согласны будут?
— Согласятся, не сомневайся! И вообще, я в доме главный! Как я скажу, так и будет!
— Всё равно не пойду, — буркнул Мишка. — Боюсь стеснить, неудобно как-то.
— Неудобно на снегу спать, а на перине очень даже удобно. Ну, хочешь, я заброшенный дом знаю. Он давно пустует. Там один хозяином будешь.
Мишка вдруг нахмурился и махнул лапой:
— Да не в том дело! Шумно у вас в деревне. На Новый год эти хлопушки даже в лесу слышно. Я всегда просыпаюсь. После долго уснуть не могу, ворочаюсь. А тут под самым боком палить начнут. Боюсь, не сдержусь и пойду по всем дворам буянить. Покалёчу ещё кого, а то и пришибу ненароком. Праздник испорчу. Лапа у меня тяжёлая, одной левой триста выжимаю. Потом навесят ярлык шатуна и охотников натравят.
Растерялся я, стою весь такой виноватый, сквозь землю готов провалиться. А Миша успокоился и говорит:
— Ладно, не переживай, с кем не бывает. Я же понимаю, случайно меня разбудил, ненарошно. Ничего, есть у меня запасная берлога. Как раз на такой случай приберёг. Она маленько недоделанная, но всё равно сгодится.
Обрадовался я и, конечно же, вызвался проводить.
— Сейчас и пойдём, — согласился Миша. — Только я быстро ходить не могу. Ноги затекли от спячки.
— Так у меня санки есть! — вспомнил я. — Я тебя, Миша, на них с ветерком довезу! Можешь даже подремать по дороге.
На удивление, метель почти стихла, лёгкой позёмкой по снегу завилась, даже солнышко из облаков выглянуло. Миша одной левой разметал бурелом и освободил сани. Уселся он удобней — аж полозья затрещали, а я в лямки впрягся. Потащил я этакую махину, и у меня поначалу даже в глазах помутнело. А потом — ничего, приноровился. К счастью, дорога недолгая оказалась. Где-то через пару часов добрались мы до тайной берлоги.
Нора оказалась вполне себе пригодная. Мы только пушистых еловых веток внутри настелили, небо берлоги всяким лапником и валежником накрыли, снегом закидали и старательно притоптали. Потом мы с Мишей тепло попрощались, и двинулся я, уставший, но довольный, до дому.
Если бы вы знали, как мне хозяин и все наши радовались! Гладили меня в течение часа и глазам своим не верили, что я такой целый и невредимый. И кормили меня одним мясом и колбасой до невменяемости. У меня до того пузо раздулось, как барабан, что я и ходить не мог, и стоять не мог. Лежал только на спине.
Отец внимательно осмотрел санки и удивился:
— Надо же как полозья просели! Такое ощущение, что какую-то тушу, килограмм на триста, на них везли. Странно.
На следующий день я принёс Мишке большую пуховую подушку и одеяло тёплое из козьей шерсти. Хотел ещё доставить обогреватель на дизельном топливе, но подумал, подумал… и решил, что это лишнее. Вдруг Мишка напутает чего и спалит весь лес. Телевизор хотел на батарейках взять, да тоже передумал. Повадятся к Мишке в гости другие звери, досаждать будут, и он не выспится.
Миша, естественно, подаркам обрадовался, у него как раз шея затекла на ветках спать, но всё же попросил его больше не беспокоить.
— Ты лучше весной приходи, — сказал он. — Принеси что-нибудь поесть, да побольше, побольше... Я после спячки страсть как кушать хочу. А ранней весной с кормёжкой совсем худо. Приходится за травоедами гоняться, а мне это совсем не по душе.
Нагрузился я весной всякой едой, уже на тележке повёз. Втайне от семьи взял трёхлитровую банку малинового варенья, литровую банку мёду, булочек в магазине достал и йогурта, и ещё всякой еды. Хотел Никиту с собой взять, но он как раз с родителями в краеведческий музей собрался. Там медведи и звери разные, как будто настоящие. Людям интересно на неживых животных смотреть, а мне это совсем не по нраву. Поэтому я ехать наотрез отказался.
В то время, когда Никита с родителями экспонаты с интересом рассматривали, я на живого медведя с умилением любовался. Сидел в сторонке и, затаив дыхание, смотрел, как Мишка с аппетитом лопает, и слушал, как у него за ушами трещит.

Продолжение через четыре дня. https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Пт мар 09, 2018 3:46 pm

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
16
После того как в детстве тонул, я купаться не очень любил. Так, ополоснуться чуть в жару — и на берег. Но однажды от этой боязни воды я избавился раз и навсегда.
Пошли мы как-то весной на половодье смотреть. Я со своим хозяином Никитой и его дружок Петя со своим чёрным водолазом Тайсоном. Пёс огромный, лохматый, но добродушный и наивный до самозабвения. Я иной раз задираю его по-доброму, но он нисколько не злится и даже не обижается. А плавает так здорово, что мне всякий раз завидно.
И вот пришли мы на речку. Воды столько, что другого берега не видно. Лёд уже прошёл, кое-где только маленькие льдинки проплывали. Я потрогал лапой воду — холодная она такая, мутная, и у меня всякое желание купаться отпало. А Тайсон сразу же в речку полез, фыркает от удовольствия, пасть раззявил. Ладно бы поплюхался маленько, а то ведь прямо от берега к небольшому островку поплыл.
Петя за свою собаку даже не встревожился, так Никите и сказал:
— Его из воды не выгонишь. Сейчас на этот остров поплыл, потом — на тот поплывёт…
— А моего в воду не загонишь, — вздохнул Никита. — В жару со шланга поливаешь — привязывать приходится. Ещё и рычит недовольно. Боится воды. Теперь уже, наверное, не исправишь.
— Почему не исправишь? — уверено сказал Петя. — Давай его сейчас искупаем.
Стали за мной гоняться, а я, как услышал про купание, так и отбежал в сторонку. Чуть подпущу близко — и опять отбегаю. Весёлая игра пошла.
А Никита, наоборот, почему-то рассердился.
— Коля, кому сказал! Ко мне! — кричал он.
Петя уже посмеиваться начал, и тут мне совестно стало. Думаю: что это я хозяина перед дружком позорю? Ну и подчинился. Подошёл к Никите, склонивши голову и поджавши хвост, и руку лизнул.
Никита чуть построжился, поругал меня, а потом кинул палку в воду и скомандовал:
— Коля, принеси! Апорт!
А я думаю: «Что я, больной, что ли? Вот сейчас всё брошу и в холодную воду полезу! И вообще — что за апорт такой? Что за слово такое непонятное?» Ну и решил я за это слово уцепиться: дескать, нужна чёткая команда, на нормальном языке. На хозяина непонимающе уставился и даже заскулил для убедительности.
— Коль! Ну, давай! Апорт! — сердился Никита.
Я — ни с места, и хвостом усиленно виляю.
— Апорт, Коляш! Ну, пожалуйста!
И тут уж я не выдержал. Забрался Никите лапами на грудь и давай лицо облизывать. Верное средство. Я всегда так делаю, когда надо обстановку разрядить.
— Эх, Коля, Коля! — с укором говорил Никита, гладя меня по смышленой голове. — Ну что ты за собака такая? Простую команду и ту не понимаешь!
Тем временем Тайсон выбрался на островок, отряхнул свою лохматую шубу, разметав тысячи брызг, и куда-то на водную гладь уставился. Там вдали возле затопленного дерева что-то виднелось на воде. Я вглядывался старательно, пучил глаза, но так и не смог разобрать. Парнишки тоже не разглядели, но встревожились.
— Тайсон, ко мне! — закричал Петя. — Ко мне, Тайсон!
А он только голову на секунду повернул, тут же забрёл в воду и поплыл к затопленной берёзе.
— Что это с ним? — спросил Никита без всяких подковырок.
— Сам не пойму. Приплывёт, ничего с ним не случится.
Тайсон к тому месту приплыл, нагрузил чего-то себе на спину и назад повернул. Ближе подплывать стал, глядим, а на его широкой спине пять зайцев сидит. Видать, не успели косые подальше от речки уйти, вот их водой и окружило. К счастью, наш Тайсон, как дед Мазай, подоспел. Эх, бывает же такое в жизни! Вот бы дедушка Некрасов порадовался!
— Во, Тайсон даёт! — ликовал Петя. — Нагрузил зайцев полную спину — кому расскажешь, не поверят!
— Вот видишь, Коля, какой Тайсон молодец, не то, что ты… — насмешливо говорил Никита. — Смотри сколько зайцев спас, а ты — ни одного.
Тайсон ткнулся в берег, и зайцы со спины дружненько спрыгнули и в лес стреканули. В другое время я погнался бы, а тут с улыбкой проводил лопоухих.
— Молодец, Тайсон! — хвалил Петя, теребя его по холке. — Умница ты у меня! Хороший пёс!
— Смотри, вода всё ещё прибывает! — разволновался Никита. — Надо в деревню за лодкой бежать!
— Побежали, конечно! — поддержал Петя. — Нашу лодку возьмём. Надо всем сказать.
Парнишки побежали за подмогой, а мы с Тайсоном на берегу остались.
— Там ещё много зайцев, — тяжело дыша, говорил Тайсон. — Сидят, бедные, от страха трясутся. Поплыли вместе.
Я, естественно, про свою водобоязнь напрочь забыл. Плюхнулись мы в воду и поплыли рядышком. Тайсон спокойно лапами перебирал, а я со всей моченьки старался.
— Зайцы пловцы плохие, — говорил он по дороге. — Задние лапы тяжёлые, а передние слабые, плохо гребут. До берега никто не дотянет. Далеко. Я им сказал, чтобы на месте сидели.
— Правильно, — согласился я. — Сейчас всех спасём. Нас за это обязательно наградить должны.
— Сами вряд ли справимся. По всей реке наверняка зайцев много. Хорошо, если МЧС подключат, спасателей.
Спина у меня не такая широкая, а всё же три зайца уместились. Пока взрослые на лодках приплыли, мы два раза сплавали. Второй раз уже не страшно было. Даже весело. А уж как лопоухие радовались! Ещё бы, такого страха натерпелись!
В тот день много зайцев спасли. Никиту и Петю хвалили сильно и даже наградили. В школе их на доску почёта повесили, в стенгазете пропечатали. Не знаю, как Тайсона, а меня вечером шикарный ужин ждал. Ну а потом молва быстро разнеслась, и нас собаки со всей округе ещё больше уважать стали. Приставали ко мне, всякую подробность спрашивали. Я и не уклонялся. Помню, собрал вокруг себя целую свору и говорю:
— Я не только зайцев, но ондатр много спас и одну семейку бобров. Все они могли утонуть, если бы не я. Одна выдра на дереве сидела. Его уже подмывало, сильным течением сносило. Ещё бы чуть-чуть, и выдра бы в воде оказалась. А там бы и захлебнулась точно. Хорошо, я вовремя подоспел. Спас её.
— А ты случайно рыб не спасал? — съязвила молодая овчарка. — Или они тоже все захлебнулись?
— Рыба-то причём здесь? — удивился я. — Для рыбы вода — родная стихия. Это все знают.

Продолжение через четыре дня. https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Вт мар 13, 2018 4:34 am

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
17
У нас в лесу старый мамонт живёт. Мы его так и зовём — дедушка Мамонт. Люди его не видят, а мы очень даже хорошо видим. Это закон природы такой. Когда каких-нибудь животных мало совсем и они на грани вымирания, природа, чтобы сохранить, их невидимыми делает. Вот и один из мамонтов в нашем лесу поселился. По паспорту ему уже десять тысяч лет, не меньше, а на здоровье не жалуется. Говорит, на невидимых время не действует.
Частенько я к дедушке Мамонту в гости подбегаю. Он мне про старину рассказывает, о древней диковинной природе, про Ледниковый период. Однажды мне признался, как всё время мечтает и надеется, что их род мамонов возродится вновь.
Я тогда спросил:
— Когда же это будет, дедушка?
— Вся надежда на человека. Они должны восстановить наш род. Завещано так. Хотя я в это мало верю. Ведь из-за людей многие животные невидимые стали. Раньше мамонты за порядком в лесу смотрели. А потом человек появился. Мы людям вроде как чем-то помешали. Вот уже тысячи лет минуло, а я так и не пойму, чем это мы им не угодили. Земледелием они тогда не занимались, сады не сажали. Охотились только, рыбу ловили и у тайги брали. Не было никаких посевов, чтобы мы их вытаптывали или объедали.
— А люди говорят, что это из-за какого-то Ледникового периода вас не стало.
— Это чтобы подозрение от себя отвести. Всё на природу кивают, на неё все свои злодеяния спихивают. Были холода, не спорю. Лютые холода долго свирепствовали, лета совсем не было. Трава не росла, деревья мёрзлые годами листву не пускали. Голодно было, что и говорить, но мы приспособились, к югу подались. Тут нас люди и подстерегли. Ямы на нас рыть стали. Провалишься в такую ямину, а выбраться уже не можешь.
— Люди сейчас лучше стали, добрее, — жалко пролепетал я.
— Может быть, может быть… Альтернативы всё одно нет, на людей только вся надёжа. Остаётся только ждать, когда человек всех животных обратно возродит.
— Как же он возродит? — не понял я.
— Говорят, наука уже силу взяла. Подошла к разгадке жизни. Надо только, чтобы человек сам поменялся. Станет к животинке бережней относиться, тут ему и подсказка придёт.
Как-то застал я у дедушки саблезубого кота. Тоже он из древних зверей, невидимый. Как ни странно, антипатию я к нему не почувствовал, хотя и кот. Клыки у него красивые, длинные такие, как усы у запорожца, из пасти свивают. И сам из себя кот огромный, страшный. Хотя по характеру совсем поникший, жалкий. Он к дедушке Мамонту заглянул про старое житьё-бытьё вспомнить. И такой у них разговор зашёл, что я прям заслушался. Сел в сторонке и дыхнуть боялся.
— Не верю я в возрождение, — сокрушался саблезубый кот. — Вас восстановят, тут и говорить нечего, мамонты — мирные животные, а саблезубые коты людям зачем? Я на них давно зуб точу. Никогда им не прощу, что вас, мамонтов, уничтожили, в результате чего и меня без пропитания оставили.
Дедушка покачал головой и говорит:
— Да, трудно с тобой, вид у тебя не ангельский. Хотя, может, в глухой тайге где и пустят обитать.
— Что мне тайга, глушь? До любого населённого пункта доберусь, не стерплю. Людёй в лес ни за грибами, ни за ягодами не пущу. Точнее, не выпущу…
— Раз тебя природа оставила, значит, какая-то задумка есть. Динозавров-то вообще нет. Хоть видимых, хоть невидимых.
— Как это нет! Я сам видел в Африке.
— Ну, не всех, не всех… Выборочно оставили.
Саблезубый чуть задумался и говорит:
— Правда, кривить душой не буду: хищных динозавров не видел, только травоядных.
— Вот! — обрадовался дедушка. — Может, и тебе на подножный корм перейти? Начнёшь травой питаться, и первой партией пойдёшь на восстановление.
— Мне, травой? — скривился саблезубый. — А эти клыки мне тогда на что?
— У меня тоже бивни есть, и ничего, живу как-то.
— У вас они вверх загнуты, а у меня вниз.
— Ещё лучше, корешки удобней откапывать. Ну а если мешать будут, со временем сами отпадут за ненадобностью.
— А если меня обидят? Чем я тогда защищаться буду?
— Да кто тебя тронет! От одного твоего вида кровь в жилах стынет!
— Это когда клыки есть. А когда их не будет, одна слащавая кошачья морда останется. Тогда меня только ленивый не тронет. Нет, несогласный я. Да и эту вашу траву полгода ждать надо. Летом она есть, а зимой где? А мясо круглый год. Всесезонно.
И тут меня осенило. Говорю я этому саблезубому коту:
— Вам надо вместе с человеком жить, как мы, собаки. Кормёжка всегда есть, по расписанию, и любимый хозяин рядом.
— Зачем мне хозяин? — фыркнул кот. — Я на поводке ходить должен?
— А что здесь такого? Если хорошо себя вести, хозяин будет так отпускать, без поводка.
— Кто же его отпустит! — насмешливо сказал дедушка Мамонт. — Если и будут люди держать, то только в клетке, в зоопарке.
— Э нет, в клетке я не согласный! — запротестовал кот. — Я не преступник, чтобы меня свободы лишать. Какой тогда смысл жить? Чтобы на мне кто-то наживался?
Я и сам понял, что глупость сморозил. Мне вдруг представилось, как мы пустили этого клыкастого кота к себе в дом жить. Никита поставил ему двухведёрную миску молока… И бедная Кормилица, чтобы увеличить производство молока, доводит себя до полного истощения. А скорее всего, она от страха вообще перестанет молоко давать.
Да и не дело это — котов заводить. Сколько было случаев, когда собака и хозяин жили душа в душу, потом заводится кот — и всё идёт наперекосяк. И таких историй — масса, пруд пруди! Нам и одного Агафона достаточно. И в лесу этого саблезубого кота не надо. Без него как-нибудь проживём, не заскучаем. Вот мамонты — другое дело. С мамонтами лес только красивее и добрее станет.
— Скажите, в ваши времена саблезубые собаки были? — вдруг спросил я.
— Когда человек волка приучил, тогда и собаки появились, — ответил дедушка Мамонт. — Вот только саблезубых не помню.
— Не было саблезубых собак, — уверенно сказал кот. — Если бы они появились, я бы их сразу вывел. На корню. Я волкам не позволял по лесу ходить, а уж тем более собакам!
И тут у меня такая неприязнь к саблезубому возникла, что больше не мог ни секунды оставаться. Распрощался я тотчас же и рысцой поспешил в деревню.
Прибежал домой, и захотелось мне Никите о саблезубом коте рассказать. Да как скажешь? Старался я и так, и этак, а он только гладил меня по голове и совсем даже не прислушивался.
Эх, до чего же мне людей жалко! Живут и не подозревают, насколько они ущербны и ограничены в возможностях. Нюх у них в сорок тысяч раз хуже нашего, слух тоже не ахти, да ещё и видеть не всякое могут. Вот живут они и ничего про мамонта и саблезубого кота не знают, про динозавров в Африке. Думают, они вымерли насовсем. А на самом деле их просто надо перевести в легальное положение. Думаю, нужно составить опись всех невидимых зверей в нашем лесу и попытаться каким-то образом донести эти сведения до людей. Уверен, это приведёт в шок всю мировую общественность. Может, мне и Нобелевскую премию дадут, чем кот не шутит.

Продолжение через четыре дня. https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Сб мар 17, 2018 4:59 am

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
18
Я охотников терпеть не могу. Мне животных до слёз жалко. У них и так жизнь тяжёлая, в страхе живут, день и ночь борются за существование, а тут ещё охотники эти. Развлечение им подавай, азарт, гастрономических изысков, или вот от безделья адреналина какого-то не хватает. Нехорошо это всё, гадко. Когда вижу охотника, всегда сторонкой обхожу. Кто знает, что у человека с ружьём на уме. Мне кажется, они все психически ненормальные. А вот к охотничьим собакам у меня отношение иное. Собакам нужно породу свою блюсти. Если своё предназначение не исполнять, порода вымрет.
В деревне у нас собака гончая есть, по прозвищу Гром. Его по праву первым охотником считают. Он и сам себя высоко носит, загордел немного, даже волков охотниками не признаёт.
— Какие же они охотники?! — всякий раз морщился он. — Они всех животных на своей территории знают. Их правильнее пастухами назвать, овчарками. А ещё лучше — зоотехниками.
Любит охотничьи байки рассказывать. Где приврёт, где приукрасит. В его рассказах всегда много путаницы и странностей. Он до того договорился, что ему должно быть, как мы подсчитали, не меньше ста лет. Уверяет, ещё прадеду хозяина служил.
— Суровый был старик, — рассказывал Гром, — но охотник знатный. Мы с ним все горы облазили. И на берлогу сколько раз ходили, и на волка. Пока живой был, всё наказывал, завещал, чтобы его с лыжами и ружьём похоронили. Видать, спланировал и на том свете промышлять. Я тоже хотел с ним, только меня не пустили. Очень уж я здесь нужен.
У Грома вообще интересная судьба. Когда ещё щенком был, чуть жизни не лишился. Он среди братьев и сестёр сильно выделялся. У каждой породы свои какие-то критерии, и вот он в эти критерии никак не вписывался. Оттого решил заводчик от него избавиться. Жена узнала и попыталась щенка заслонить.
— Подожди, Степан, не торопись, — попросила она. — Может, из него необыкновенная собака выправится. Характер-то хороший, злой.
Заводчик своё гнёт:
— Толку из него не выйдет, я-то уж знаю. Не в породу пошёл. Не будет он по соболю ходить, только время терять.
— Жалко щенка. Давай хоть кому-нибудь отдадим, а? Бесплатно. Пусть живёт.
— Ишь, жалостливая какая! А то, что он всю породу перепортит, об этом подумала? От него неправильная линия пойдёт. Его щенки к нам же потом вернутся. Нет, в нашем деле рисковать нельзя. Дед Илья всегда строго выбраковывал.
К счастью, к ним в тот вечер какой-то знакомый заглянул. Понравился ему щенок, и уговорил он заводчика, деньги большие дал.
На удивление, вырос Гром в здорового красавца и превратился в самую настоящую чудо-собаку! Чутьё у него верховое, а сам храбрый и выносливый, умный и смышлястый до безобразия. Соболей из тайги притаскивал самосильно. Себя и всю семью кормил.
Наша дружба с Громом с самого начала сложилась. Я к нему со всем уважением, а он меня наставлять любит, учит уму разуму.
И вот недавно, гляжу, идёт он из леса угрюмый и что-то себе под нос бубнит. Мне интересно стало, я и подошёл.
Поздоровались мы, и он открыл мне секрет своего удручённого состояния.
— Всё, не пойду больше на охоту.
— Это ещё почему? — удивился я.
— Зайцы какие-то странные пошли, перестали от меня убегать.
— С чего это вдруг?
— Не знаю. Сидит косой и даже бежать не пытается. Бери его тёпленького.
— Так это же хорошо вроде...
— Что уж хорошего! — обиделся Гром. — Я же не браконьер какой-нибудь, я благородная охотничья собака.
— Да ну их, зайцев, — махнул я лапой. — Я их сам порой не понимаю… Вот косули — другое дело…
— Косули меня тоже игнорируют. В упор меня не видят, точно я пустое место.
Любопытно мне стало, я и говорю:
— Знаете что: возьмите меня с собой на охоту. Вот и посмотрим. Может, и от меня никто не побежит.
И вот пришли мы на луг, на заячью заимку. Глядим, лопоухие стог сена обрабатывают. Подошёл к ним Гром — они на него ноль внимания. Не видят его и не слышат. Подбежал я, зайцы так и прыснули врассыпную. Пробовали мы трижды так-то, и всякий раз один и тот же результат. И с копытными такая же история. Я даже растерялся. Ну, думаю, что за нелепица?
— А правда вам больше ста лет? — осторожно спросил я.
— Да уж давно живу. Счёт годам потерял.
— Странно как-то… Очень молодо выглядите…
— Что из того? У меня порода хорошая.
— А может, вас так же, как дедушку Мамонта, не видно? — спросил я. — Вдруг у вас такая же особенная жизнь?
— Как-то не думал об этом… — растерялся Гром. — Живу и живу. А с чего это я так задержался?
— Вы же талантливый, среди всех собак на особинку, вот вас природа как образец и оставила. Может, у неё на вас планы особенные.
— То-то я смотрю, мне есть совсем не хочется, — покачал головой Гром. — Давно уже. Признаваться не хотел, а то ещё на посмешище выставят. Хозяина своего редко вижу, да и то только в лесу. А потомки его, как эти зайцы, меня в упор не замечают. Поначалу мне обидно было, а потом — ничего, смирился, решил тайно служить.
Попрощались мы с Громом тепло и душевно. Напоследок он меня просил, чтобы я другим собакам его секрет не выдавал. Мол, он только мне доверился.
— Знаю, ты порядочный пёс, глаза у тебя честные, — с надеждой смотрел он на меня. — Не подвёдёшь?
Я, естественно, пообещал хранить тайну всеми правдами и неправдами, и, конечно же, никому не пробулькнулся. Вот только потом выяснилось, что вся округа об этом знает. Гром к каждой собаке аккуратно подошёл и по секрету о своей уникальности поведал, не забыв, разумеется, клятвенное слово взять.

Продолжение через четыре дня. https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Чт мар 22, 2018 1:25 pm

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
19
Рыбачили мы как-то с Никитой летом. На открытом берегу оводы и слепни замучили, и решил я под сенью леса укрыться. Дай, думаю, гляну одним глазком, что за места такие. Может, с какими-нибудь жителями лесными познакомлюсь.
И вот иду я среди берёз и осин, пробираюсь через кусты и папоротник — и хоть бы одна живая душа. Вдруг приметил среди зарослей в логу озерко небольшое. Подбежал поближе, гляжу, а это не озеро, а запруда бобровая. Тут же и хатка над самым омутком поставлена. Интересно мне стало, захотелось с бобрами познакомиться, узнать их секреты мастерства, выразить почтение. Стал звать, горланить на всю округу, а они, как назло, попрятались и даже носы не высунули.
Я, естественно, не привык отступать, решил всё равно докопаться до сути… Забрался на хатку и стал лапами рыть, ветки и куски коры в сторонку аккуратно складываю. Ну и до того увлёкся, что в один прекрасный момент провалился.
Очутился я в бобровой норе и поначалу как-то оробел. Бобёр с бобрихой на меня испуганно взирают, с осуждением, мне и совестно стало. Принялся всячески заглаживать свою бестактность, попросил не волноваться.
— Вы уж извините, — оправдывался я. — Не мог пройти мимо, не выразив своего восхищения.
— Спасибо, — с иронией сказала бобриха. — Мы тронуты вашим вниманием.
А бобёр хмуро на меня посмотрел и спросил:
— Вы зачем нашу крышу разобрали?
— Я всё обратно починю, — промямлил я. — Я только спросить хотел.
— И что же вас интересует? — строго спросил бобёр.
Растерялся я и ляпнул первое попавшееся:
— Да я насчёт рыбы интересуюсь. Рыба у вас есть в озере?
— Ой, только рыбы нам ещё не хватало! — фыркнула бобриха. — Мы рыбу не едим. А появится рыба — тут и норки и ондатры подбегут. А если выдра — это вообще ужас! Будет она ещё у нас тут перед глазами мелькать.
— Ладно, не шуми, — буркнул бобёр. — Обещал же, никого не пущу. Так и будет. А рыба… есть у нас рыба. Карликовые караси завелись. Им пространства не хватает, они и не растут.
Вижу, бобёр на разговор настроился. Я огляделся.
— Хорошо у вас тут. Тесновато, конечно, но уютненько. Под землёй, конечно, скучно. Неужели всё время в темноте сидите?
— А что сделаешь, — вздохнул бобёр. — Зато безопасно. Все бобры так живут. Мы — как все, как по природе положено. Выходим иногда на солнышко. Зимой здесь едим, а летом — снаружи.
— Может, вы проголодались? — участливо спросила бобриха. — Давайте я вам ивовую кору принесу? Или, может, осиновую? Какую предпочитаете?
От коры я вежливо отказался. Мне стало как-то жалко бобров. Мастера на все лапы, могут озеро в любом месте сотворить, а рыбу не едят, грызут безвкусную кору, ветки. Ну и решил им помочь…
— Да, невесёлая у вас жизнь, — вздохнул я. — Вот вы плотину поставили, а ведь её можно с умом использовать.
— Как это, «использовать»? — удивился бобёр. — Плотина и так пользу приносит, она воду держит.
— Я не о том. Вам надо на плотину генератор с турбиной поставить. Электричество у вас будет. В каждый отнорок можно лампочку повесить. Тогда светло будет и днём, и ночью.
— Неужто это возможно? — засомневался бобёр.
— Конечно! Люди давно так делают.
— Чудное как-то. Это что ж, навроде солнца?
— Можно и так сказать.
— Как же так… — встревожилась бобриха. — Всё время светло будет? А спать когда? Нетушки, нам такого прогресса не надо.
— Да вы не беспокойтесь, — участливо сказал я. — Всё просто, захотели — выключили свет, захотели — включили.
— Ну, если так… При свете и ветки грызть приятнее. Видно, где какая червоточинка, — согласилась бобриха и тут же к мужу своему обратилась: — Вот ты постоянно что-то в темноте грызёшь, а мне не видно.
— То и грызу, что и ты. У нас один стол. А вообще-то идея интересная. Давно хотел узнать, отчего это у людей в домах светло по ночам. И вот прояснилось. Электричество, значит. А что это такое? На вкус можно попробовать?
— Нет, это совсем несъедобное, — ответил я с видом знатока.
Про электричество я много чего знаю. Как только Никита за учебники садится, я всегда рядом кручусь. Читать-то я не умею, а схемы разные и формулы — это понимаю, для меня это проще простого. Помню, учил Никита физику, а я из-за его плеча в учебник заглядывал. И столько, знаете ли, я там всего мудреного почерпнул, особенно про электричество это. Вот теперь и пригодилось…
Стал я бобрам терпеливо объяснять, какое оно, электричество это. Только они всё равно ничего не поняли. Зато вроде как уловили, что электричество их жизненный уровень повысит.
— Все это хорошо, — согласился бобёр. — Заманчиво. Одно меня только беспокоит: другие узнают и тоже захотят. Комфортная жизнь до добра не доводит.
— А вы не выдавайте секрет. Сами пользуйтесь, а другим не говорите.
— Боюсь я. А если самовольно подключатся к нам — хлопот не оберёшься.
— Так это же хорошо! — бодро воскликнула бобриха. — Мы штрафовать будем. Пускай несут нам красного дерева. Внутреннее убранство из красного дерева выложим. И красиво, и погрызть всегда можно. Будем в красоте жить. Гости к нам ходить будут.
— Красота тебе… А как ты с медведя плату возьмёшь? Он и слушать не захочет. Кинет провода и будет забесплатно пользоваться.
— У медведя, может, тоже совесть есть.
— Какая у медведя совесть? Не смеши меня!
Вижу, сейчас рассорка случится.
— Да вы не переживайте, всё будет хорошо, — успокоил я. — Давайте проведём электричество, а там видно будет.
Бобёр задумался, покряхтел недовольно и говорит:
— Ладно, неси свою турбину и лампочки. Если что, я чужие провода всегда перегрызть смогу.
Пообещал я на неделе всё принести, а у самого даже понятия нет, где эту турбину брать. Ну, думаю, может, кто из наших собак посоветует.
Да уж, не такое это простое дело оказалось. Пришлось мне все свои связи подключать, всё своё обаяние использовать, чтобы турбину и всё оборудование достать. Всеми правдами и неправдами старался, но слово своё сдержал — через неделю доставил бобрам всё необходимое оборудование.
Были бы у меня руки, я бы быстренько всё настроил, а с лапами, конечно, повозиться пришлось. На самой главной струе турбину приладил, и от неё по дну реки бобёр провода в хатку протянул. А там уж я сам по отноркам проводку закрепил и лампочки развесил. Потом подумал, подумал и ещё розетки поставил. На всякий случай. И не ошибся. Бобры до того смекалистые оказались, что впоследствии и бытовыми приборами начали пользоваться, и сами электрическое заграждение от хищников построили.
Что и говорить, понравилось бобрам, что от лампочки и свет, и тепло. Уютно стало. Телевизор им небольшой принёс и всяких бытовых приборов. Украсть, конечно, пришлось, но брал только у плохих людей — они уже целый год женаты, а детей у них нет.
Соседи-бобры прознали, и им тоже захотелось. Я им тоже обещался помочь. На беду, нашёлся какой-то предприимчивый толстый бобёр, который эту идею решил на коммерческие рельсы поставить. Привёз бобров с других краёв и создал с ними огромное бобровое деревогрызущее сообщество. Наняли людей. Вместе они уже на большой реке гидроэлектростанцию поставили. Рядом деревообрабатывающий завод построили, а следом и целлюлозно-бумажный комбинат открыли. И огородили всё это колючей проволокой, по которой ток пустили. Никто к ним и подступиться не мог. Ну а потом по всей округе деревья пропадать стали. Со мной даже странный случай вышел. Задремал я на минуточку под сенью вековой сосны, просыпаюсь, а вместо сосны один пенёк торчит. И видно, что следы от бобровых зубов, их работа.
Звери и птицы всполошились, от возмущения не знают, в какие колокола звонить. Потом и вовсе выяснилось, что толстый бобёр весь наш лес в свою частную собственность оформил. Получил разрешение на вырубку до последнего деревца. Даже мои бобры не рады стали, что так всё обернулось.
— Как же нам теперь жить? — волновались лоси. — Без деревьев нам нельзя. Зимой только корой питаемся.
— И укрыться негде стало, — жаловались косули.
— Прогнать надо толстого бобра! — кричали со всех сторон. — И всю его компанию гнать в шею!
Ну и решил я самосильно это безобразие прекратить. Раз уж с меня началось, значит, мне и расхлёбывать. Советовали мне взять с собой друга медведя Мишку, Грызю с Варфоломеем и ещё свору наших, но я благоразумно отказался. Наделают ещё делов, а я решил корректно действовать, спокойно и не торопясь.
Поначалу бобры меня пускать не хотели, ну, я малость погорячился и их заборы и заграждения сломал. Потом погрузил всех пришлых бобров в одну большую лодку и отправил вниз по течению. Пригрозили им, чтобы назад не возвращались.
Вот уже год как от них ни слуху ни духу. А главное, деревья перестали пропадать.

Продолжение через четыре дня. https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Вс мар 25, 2018 7:36 am

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
20
Наша бабушка как-то про войну рассказывала. Я слушал и вздохнуть боялся.
— Страшное было время, — говорила она. — От голода умирали. Когда повезёт, брюкву и свеклу варили. Сами ели и собак кормили.
— Собаки тоже свеклу ели? — спросил Никита.
— В войну собаки всё ели.
Меня это так поразило! Как можно свеклу есть? В ней же никакого вкуса, ни калорий нет. Видимо, действительно страшное время было. С тех пор я стал бережней к еде относиться. Каждую крошку смахну. А если что остаётся, кому-нибудь из наших отношу. Голодных собак везде много.
Смотрел я как-то телевизор, и там какой-то иностранный фильм показывали. Смысл я, конечно, не понял, но картинки интересные. И вот они тортами и всякими кушаньями друг в друга кидаться стали, топчутся по еде, смеются. У меня от возмущения в голове всё помутилось, вскочил и разлаялся до хрипоты.
— Коля, ты чего? — всполошился Никита. — Прекрати сейчас же!
А я не могу остановиться, сердце клокочет.
Мама наша меня похвалила:
— Правильно Коля гавкает. Едой нельзя кидаться. А хлеб — это вообще святое.
Недавно в нашу деревню туристы приезжали. Иностранные вроде. Привезли с собой две собаки. Одна городская, холёная вся такая, причёсанная, подстриженная, с бантом на голове. Как нам объяснили, очень знаменитая звезда, миллионерша. А с нею — ещё толстый ротвейлер. Ходить от жира совсем не мог, его из машины на руках выносили.
Познакомился я с ротвейлером этим, и он мне как-то совсем не понравился. Мнительный какой-то, жадный. С утра до вечера ест, и всё ему мало. Всё время боится голодным остаться. Даже к хозяину своему подозрительно относился. Мне сразу пожаловался:
— Он хоть и хозяин, но постоянно в мою миску заглядывает. Мне приходится быстро, впопыхах всё съедать. Однажды чуть не подавился.
— Он же сам тебе эту еду даёт! — изумился я.
— Нет, еда сама по себе появляется. В одно и то же время.
Я к нему сразу интерес потерял. Хотел уж было идти, а он пристал:
— Слушай, у тебя шуба такая тёплая и красивая! Отдай её мне!
— Как, «отдай»? — растерялся я. — Это моя шуба, от рождения.
— Тогда продай! Сколько хочешь?
— Да как можно свою шубу продать?! — осерчал я. — Я же без неё погибну!
— Ладно, вижу, умеешь торговаться. Давай тогда обменяем. Что за неё хочешь?
И так мне захотелось этому ротвейлеру в горло вцепиться — еле сдержался. Успокоил рычащее нутро и насмешливо так говорю:
— Зачем тебе шуба — у тебя жиру столько — не замерзнешь. — Махнул лапой и пошёл прочь.
Он мне вслед как заорёт:
— Пожалеешь! Не хочешь по-хорошему — бесплатно заберу!
Оглянулся я, а на нём жир ходуном ходит. Посмеялся я тогда, а всё же более чутко спать стал: вдруг ещё шубу украдут? Сам-то ротвейлер вряд ли, а вот науськать кого-нибудь запросто может. Ему, наверно, и оклеветать собаку ничего не стоит.
Хотел я и со звёздной собачкой познакомиться, но как-то подступиться не мог. А на третий день она в лесу пропала. При странных обстоятельствах.
Потерялась бы наша, деревенская собака, русская, никто бы искать не стал: сама придёт, не развалится. А холёная звезда, да ещё импортная, — тут дело другое. Запахло международным скандалом.
На поиски тысячи человек в тайгу снарядили, вертолёты подняли, вездеходы разные. Спасатели целую неделю искали и пришли в сильнейшее потрясение от увиденного… По всей тайге свежие обглоданные кости валялись и ошмётки шкур на веках висели. Как Мамай прошёл.
К счастью, импортную собачку вовремя остановили. Нашли её упитанную такую, довольную. Понравилась ей, видно, наша природа. Нигде, говорит, так хорошо не отдыхала.
Стала она нам рассказывать, как по тайге плутала и бедовала, и с каждым словом нам становилось всё страшнее и страшнее.
— В первый день добыла я лося, — пела она тоненьким голосочком. — Без везения, конечно, не обошлось. Мяса в нём оказалось не меньше тонны. Матёрый лось, огромный. Рога метра три, не меньше. Скушала я половину и совсем даже не насытилась. Потом подумала, подумала и всего лося съела. Не тащить же его, в самом деле, так и зубы сломаешь. Спрятать — всё равно украдут. А я своего не отдам!
Она с упоением рассказывала про стада оленей и косуль, о кабанах, которые помогли ей выжить. С теплотой отзывалась о зайцах, мясо которых «по гастрономическим параметрам нисколько не уступает нежному рябчику».
— Зайцев я всегда на десерт оставляла. Один раз глухаря поймала, их трудно поймать, — тоже очень вкусный. Но он не очень питательный. Его мясо всегда надо с кабанятиной смешивать. Вообще-то я всё время мечтала попробовать мясо русского медведя, но мне, к сожалению, этого не удалось. Ничего, в следующий раз я приеду более подготовленная и обязательно попробую.
Я смотрел на её небольшую конституцию и думал: как же в неё столько влезло? А ещё у меня очень чесались лапы взять её за шкирку и швырнуть через забор. Я оглянулся на своих товарищей и понял, что они чувствуют то же самое.
С тех пор у нас праздных туристов не любят. Общаемся, конечно, но ухо всегда держим востро.
Продолжение через восемь дней. https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Пн апр 02, 2018 3:15 am

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
21
Пошли мы как-то в лес по грибы. После дождей грибов много высыпало, и всяких разных, но мы только белые, рыжики и грузди брали. Вообще-то это Никита с сестрёнкой Олей собирали, а я по лесу бегал и от радости резвился, очень уж меня счастье распирало. Не забывал и запахи изучать разные, а как же.
Грибами вовсе не интересовался, пока на огромный боровик не наткнулся — шляпа аж со сковородку, а ножка, как чайник! Только без носика. Вокруг глянул, ещё с десяток белых нашёл, чуть поменьше. Сразу залаял, и первой Олюшка подбежала.
Увидела она боровичище и ахнула:
— Ух ты! Вот это да! Какой ты молодец, Колька! Вот умница!
Погладила меня по шёрстке и ещё много ласковых слов сказала. А я за похвалу и ласковое слово готов горы свернуть. Взвизгнул я радостно и побежал, задравши хвост, грибы искать.
Белые грибы любой найти может, они на виду растут, а вот по груздям лучше меня грибника нет. Грузди под листвой прячутся, людям их трудно увидеть, а я по запаху определяю. Запах груздя ни с чем не спутаешь, пряный такой, необыкновенный.
И вот забегаю я в березняк — и бьёт мне нос знакомый дух. Ага, думаю, здесь полным полно груздей, самое груздёвое место. Залаял я не мешкая, позвал наших. Тут же несколько груздей из-под листвы лапой поддел: нате, любуйтесь, вот они, красавцы.
В наших лесах грузди особенные — срежешь, и они со временем лиловеть начинают. Они и на засолку годятся, и мариновать. Я грибы, правда, не ем, у меня желудок для них не приспособлен. Но говорят, вкус необыкновенный, самый деликатес.
— Ну ты, Коляныч, даёшь! — восхитился Никита. — Ой, да их тут много! Оля, иди скорей, Колька прорву грибов нашёл!
Пошёл я челноком вокруг берёз кружить и вывернул груздей неимоверное количество. Сам краем уха слышу, как Никита с Олей свои корзины наполняют и меня нахваливают. От того совсем в азарт вошёл, никак остановиться не могу. И всё мечтаю: вот бы сейчас ещё и клад найти. По траве шурую, а сам ещё и к камням присматриваюсь. В камнях я тоже разбираюсь. Посчастливилось этой зимой много интересного о них узнать.
Дело было так. У отца нашего в геологическом музее знакомый сторожем работает. Дядя Петя его зовут. И вот дядя Петя попросил отца и Никиту, чтобы они меня на ночь отпустили музей посторожить. Боялся он, что воры и грабители на музей нападут.
Всю ночь я глаз не сомкнул, по музею ходил и на экспонаты любовался. Особенно мне камни понравились. Так они меня заинтересовали, что я внешний вид и запах каждого камня запомнил. А также все таблички прочитал. Говорить-то я не умею, а читаю очень даже хорошо, бегло могу. Память у меня на особинку, поэтому с лёгкостью всю информацию впитал. Камни знать — всегда полезно. Нашёл, скажем, куприт, значит, здесь меди много, малахит есть, а то и сапфиры с рубинами.
Опытные геологи, которые хорошо в камнях разбираются, могут даже на расстоянии открытие сделать. Слышал я такую историю. Один известный геолог не в тайге, не в горах или ещё где, а у художника в мастерской месторождение нашёл… Увидел он у художника картину странную. На ней скалы в сине-зелёном мареве, а вокруг угнетённая, чахлая растительность, и воздух парит радужным цветом. Он сразу догадался, что в таком месте ртуть должна быть. У геологов на это глаз намётан. Расспросил он художника, и тот подробненько описал место, координаты дал. Ещё он рассказал, что место это гиблое считается, заколдованное. Никто там долго находиться не может, звери там не водятся и птицы не летают. Человеку сразу плохо становится, бывало, и сознание теряли, многие даже погибли. Геолог ещё больше утвердился, что там залежи ртути. Очень уж она пагубно на организм действует. Снарядили в те края экспедицию и правда нашли огромные запасы ртутной руды, а вместе с ней и залежи других драгоценных металлов. Даже ртутное озеро обнаружили, самое большое в мире.
И вот занимаюсь я груздями, старательно их из-под листвы выковыриваю и одновременно о россыпях драгоценностей мечтаю — и вдруг на камень наткнулся. Узнал я в нём флогопит… Смотрю, рядом ещё и оливин лежит, с вкраплениями пиропа… Это всё камни, которые в кимберлитовых трубках встречаются. В этих трубках алмазы нарыть можно. У меня аж дыхание от волнения перехватило, лапы подкосились, ватные стали. Присел я на траву, хвост вытянул — пробую дыхание унять, дрожь в лапах усмирить. Вот, думаю, хозяин обрадуется! Алмазы бешеных денег стоят. Можно будет добрых костей накупить, колбасы хорошей, без сои. Успокоился чуть, взял флогопит в зубы, как самую хрупкую драгоценность, и, осторожно ступая, понёс его Никите.
С трепетом положил камень на траву перед хозяином и предано в глаза уставился.
— Коляш, ты чего это всякие булыжники таскаешь? — насмешливо спросил Никита. — Тебе что, делать нечего?
Я заскулил, лапой в камень тычу: мол, ты приглядись внимательней, разуй глаза, мы на алмазное месторождение напали.
— Коль, отстань! Лучше грибы собирай, — и вроде уж было отвернулся, но вдруг остановился. Поднял камень, равнодушно повертел его в руках и в сторону отбросил.
— Я думал, ты хоть красивый камень нашёл, а ты всякую ерунду подбираешь.
Я и вовсе заскулил, обидно мне стало. Всё же лапы не опустил, сбегал и хозяину ещё оливин принёс, с вкраплениями пиропа.
— Коль, чё пристал ко мне с этими камнями? Брось ерундой заниматься! Ищи лучше грибы. Я за тобой уже все собрал.
Я не отступаюсь, уж и так, и этак вразумить стараюсь. Никита даже разозлился:
— Да что ты за глупая собака! — и камень-оливин с травы поднял. — Я сейчас этот камень в тебя запущу!
У меня слёзы из глаз дробью брызнули. Заскулил я испуганно и в ближайшие кусты нырнул.
— Ладно, я пошутил, — миролюбиво крикнул Никита и отбросил камень. — Только ты меня больше не зли.
Обревелся я в кустах. Эх, думаю, моя промашка, сам виноват. Недоглядел я, что Никита геологическому ремеслу не обучен, в камнях не разбирается. Упустил я хозяина, упустил…
Очухался я чуть и покорно грибы искать принялся. Вскоре наполнили мы все корзины и рюкзак под завязку набили. Никита и Оленька весёлые и счастливые из березняка вышли. Я плёлся сзади, понуро опустив хвост, и всё оглядывался и оглядывался на то место, где кимберлитовая трубка с алмазами из-под земли торчала.
Продолжение через восемь дней https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Вт апр 10, 2018 2:48 am

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
22
Прошлой осенью я одной доберманше помог сильно. Зовут её Грэйс. Благодаря моему мудрому совету вся её жизнь кардинально изменилась. Она до сих пор в знак признательности то косточку мне принесёт, то кусочек колбасы.
Дело было так. С самого рождения Грэйс злющая-презлющая была. И злилась всё от того, что мёрзла постоянно. У доберманов мех короткий, подшерстка почти нет, а без тёплой шубы жизнь не в радость. Если шуба худая — хоть волком вой, а добрая шуба — мать всех добродетелей. У нас даже поговорка есть: скажи мне, какая у тебя шуба, и я скажу, кто ты.
При первой нашей встречи Грэйс сразу оклычилась, зарычала, обидными словами меня куснула. Ни за что ни про что.
Я прямо оторопел. Собаки без серьёзной причины не злятся, а тут как вожжа коту под хвост попала. Собаки бывают вспыльчивые, злые и бесстрашные, но только в нужную минуту, и отходят быстро. Если всё время рычать, долго не протянешь, погибнешь. Злость сначала любовь в сердце сгрызает, а потом и само сердце. Злые собаки вдвое короче живут.
— Ты чего злишься? — спросил я. — Я просто познакомиться хотел.
— Проваливай подобру-поздорову, пока цел!
Вижу, дело серьёзное, на лицо психическое отклонение. Другой бы и связываться не стал, а мне её жалко стало.
— У тебя случилось что? Может, я могу помочь?
Грэйс с минуту смотрела на меня с недоумением и растерянно, а потом расплакалась.
— Как же мне не злиться? — всхлипывала она. — Смотри, какая у меня шерсть малюсенькая. Я всё время мёрзну. Тебе хорошо говорить: у тебя шуба тёплая, лохматая, а я как облезлая хожу. Надо мной даже кошки смеются. Скоро зима, а у меня шубы нормальной нет. Вот меня и кидает в истерику.
Первым моим порывом было — снять с себя шубу и с Грэйс поменяться, но тут же мысль шибанула: а вдруг домашние не поймут? В добермановой шубе могут и не узнать. Скажут, подменили верного пса. Как ни крути, шуба — визитная карточка собаки.
— Как же мне тебе помочь? — вслух размышлял я. — Какая же ты бедная и несчастная… Эх, я бы с радостью с тобой шубами поменялся, только, боюсь, меня домой не пустят.
— Мне чужого не надо, — обиженно плямкала Грэйс. — Я бы сама твою шубу не взяла. Повезло тебе, а меня природа обделила. Меня хозяева всегда на улице держат. Скоро зима, а я страшно трескучие морозы боюсь. Знаешь, с каким ужасом я зиму жду!
И тут меня осенило.
— Слушай, Грэйс! Ты возьми да и выверни шубу наизнанку, шерстью вовнутрь. Может, теплее будет.
— Как это вовнутрь? — опешила она. — Ты в своём уме?
— А что здесь такого? Люди частенько так шубы носят. Говорят, мехом вовнутрь даже теплее.
— Правда?
— Конечно! Да ты сама попробуй, чем кот не шутит. Если не понравится, вернёшь, как было.
— Я же без меха вообще некрасивая буду.
— Что поделаешь, — вздохнул я, — нужно выбирать — или красота, или телесное тепло. Всего делов-то — немного лысая походишь…
— Нет-нет, это невозможно! — возмущённо зарычала Грэйс. — Лучше я погибну! Пусть я отморожу себе что-нибудь, пусть я замёрзну заживо, но я никогда — слышишь, никогда! — не появлюсь перед другими собаками в лысом и безобразном виде!
Вижу, разозлилась не на шутку, прямо возбешение нашло. Чего доброго, куснёт за бок и добрый кусок шерсти выдерет. С такими-то клыками! Ну, я сразу разговор на другую тему перевёл, анекдоты стал рассказывать, весёлые истории из моей непутёвой жизни.
Грэйс успокоилась и даже улыбнулась пару раз. Мы разговорились, и я многое узнал о её трагической судьбе.
С детства Грэйс мечтала о мохнатой и косматой шубе, молила, чтобы шерсть стала хотя бы на миллиметр лохмаче, — и этому посвятила всю свою жизнь. Что она только не делала! Чего ей только не советовали! Грэйс со смирением исполняла всевозможные абсурдные и диковинные рецепты, один нелепее другого. Она плавала зимой в незамерзающем озере (сильно простыла после этого), а летом по самые уши забиралась в болотную жижу, в прибрежный ил и в глинистую чачу; в грозу кувыркалась по траве, а в полнолуние каталась на спине с горки; грызла чагу с берёз, ела мухоморы и т.д. Словом, перепробовала всё на своей шкуре, в буквальном смысле этого выражения. Всё без толку. И эта безысходность всё глубже и глубже погружала Грэйс в депрессию, подтачивала её подвижную психику.
— Мне всё время плохо, — жаловалась она. — Трясусь от холода и всего боюсь. Как будто кот когтями по сердцу скребёт.
Признаюсь, Грэйс меня потрясла. Я почувствовал тонкую и ранимую душу. Меня поразили невиданные запасы любви и тепла, которые хранились в её сердце. И эти залежи необходимо как-то извлечь, выпустить наружу, чтобы превратить Грэйс, злюку и зануду, в добрую и ласковую собаку, весёлую и отзывчивую.
И кинуло меня в поучение.
— Пойми, — важно наставлял я, — в природе не бывает обиженных природой… Просто недостаток нужно вывернуть наизнанку… Посмотреть с другой стороны. Назло судьбе. Любой минус всегда можно превратить в плюс. Надо только восклицательную палочку поставить… Всего лишь. И чем жирнее минус, тем жирнее плюс может получиться, если две восклицательные палочки поставить…
С Грэйс мы расстались друзьями. Но, признаюсь, о ней я сразу забыл, погрязнув в житейской суете.
Через три дня она пришла сама. Знаете, такого ужаса я не испытывал ни до, ни после… Представьте: совершенно лысое и розовое чудовище, а сзади мышиный хвост болтается. На минуту я остолбенел, потеряв дар речи, а на загривке у меня шерсть вздыбилась, что, конечно же, не ускользнуло от пытливого взгляда моей подруги.
Немного опомнившись и взяв себя в лапы, я с дрожью в голосе спросил:
— Грэйс, ты свою шубу вывернула?
— Ага. Как тебе?
— Прекрасно выглядишь…
— Ладно, не смейся, ты правду говори.
— Ну… видок у тебя, конечно, неважнецкий, зато…ты сейчас не мёрзнешь? Тебе теплее стало?
— Намного теплей. Теперь я зиму уже не боюсь. Кошмары больше не мучают.
Грэйс и правда спокойная такая стала, не рычит, колючего взгляда как не бывало, глаза ласковые, и язык из пасти добродушно свисает.
— Вот и хорошо, вот и чудесно! — обрадовался я. — Теперь простывать не будешь. Внешний вид — не главное, а главное — внутренний мир…
Грэйс потупилась, помялась чуть и говорит:
— Знаешь, я ведь к тебе за помощью пришла. Ты не мог бы со мной погулять? Мы бы могли сходить куда-нибудь. Хочется с другими собаками пообщаться, а то надоело дома сидеть.
Лапы мои подкосились… Перед моими глазами сразу предстала картина маслом Иеронима Босха, где бешеная свора собак хохочет и тычет лапами, и вой стоит, и ржание, и дикое гиканье.
— Коне-ечно, давай погу-уляем, — заикаясь, прошелестел я.
— Я так и знала, что меня ты поддержишь. У меня сейчас трудный период в жизни.
— Я понимаю…
— Не хочу прятаться от собак. Надоело. Пусть все видят… Мне скрывать нечего…
— Правильно, — поддержал я. — Пускай завидуют…
— Да, нам нужно выйти в свет. Чем больше собак нас увидят, тем скорее я привыкну к своему новому облику.
Мы шли по улице бок о бок, держась за лапы, и собаки, едва завидев нас, в ужасе шарахались в стороны, некоторые и вовсе бежали прочь сломя голову. В первый день никто не отважился подойти к нам ближе, чем на километр. Коты и вороны издали обзывали Грэйс плешивой и лишайной, грубо потешались над нами, осыпая колкостями и насмешками.
Я рычал и кидался на них, но Грэйс меня всякий раз сдерживала.
— Успокойся, Коленька, мы должны быть выше всего этого.
— Они же смеются над нами! Они и коготка твоего не стоят!
— Пусть смеются, — спокойно отвечала она. — Это они от зависти…
Я нехотя слушался её, и всё же меня трясло как в лихорадке.
— И тебе не обидно, что тебя дразнят? — удивлялся я.
— Ничуть, дразнёным всегда везёт по жизни.
Ох, чего мы только не услышали в свой адрес! Как нас только не называли! Но мы независимо шли, гордо подняв головы и хвосты, и смотрели только вперёд.
Через неделю я заметил, что на розовой коже Грэйс пробивается пушок.
— Послушай, Грэйс, — сказал я. — Ты, кажется, мехом покрываешься.
— Неужели? — недоверчиво спросила она и принялась внимательно себя осматривать. — И правда!
Грэйс так обрадовалась, что прыгала и визжала, как щенок.
Вскоре она обросла такой красивой шёрсткой, что все наши обзавидовались. Мех, как у соболя, блескучий, с переливом, с седой остью. А сама шуба ещё теплее стала. Злопыхатели, естественно, языки прикусили, издеваться и сгогатывать перестали.
Слух быстро распространился, и из города и окрестных деревень другие собаки прибежали. Всех поражала красота меха, но ещё больше ахали и удивлялись, когда Грэйс шубу с себя снимала. Не веря своим глазам, собаки щупали мех и снаружи, и снутри шубы и просто немели от восторга.
В это судьбоносное для Грэйс время мы очень сблизились. И наша дружба постепенно переросла в любовь. Стал я питать надежды, грезить о счастье, планы строить. Но мечтам моим, увы, не суждено было сбыться. Злой и прагматичный хозяин Грэйс не разрешил нам пожениться, не позволил нам детей иметь. Мне, говорит, такого счастья не надо. Мол, у доберманши муж только доберман должен быть, дабы родословную не портить. Оказывается, у Грэйс паспорт какой-то есть, в котором её генеалогическое дерево указано. И мне к этому дереву никак не подступиться, хоть как хвостом виляй. Щенки добермана больших денег стоят, а от меня, дескать, щенки никому и даром не нужны.
Спорить было бесполезно. Люди, как известно, упёртые создания, от своего не отступятся. Вот и убрёл я восвояси с болью и обидой несолоно хлебавши. Всю ночь меня слёзы душили, скулил и выл на луну. В избу спать не пошёл, чтобы избежать лишних вопросов, а обрыдался в сарае с инструментами. Под утро только успокоился и уснул.
Хотя всё равно у нас бы ничего не получилось. На Грэйс обрушилась невиданная слава, и она сразу отправилась на гастроли в мировое турне. Видеться мы стали редко, в лучшем случае раз в месяц. Но всякий раз она привозит мне аппетитную косточку, импортный хрящик или ещё что-нибудь вкусное. В минуты наших встреч я любуюсь на её переливающийся мех, слушаю её добрый и ласковый голос и понимаю: печаль моя светла.
Продолжение через восемь дней https://www.alexandrzavyalov.ru/

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Ср апр 18, 2018 3:02 pm

Написано лапой, заверено хвостом
Записки смышлёной собаки
23
Летом Никита и Оля в городской зоопарк поехали, ну, и меня взяли, насильно на поводке поволокли. Не люблю я зоопарки эти. Зверей без всякой видимой причины свободы лишают, ни за что ни про что. Это у меня в голове не укладывается.
И вот плетусь я сзади хозяина, настроения совсем нет, тягостно на душе. Из клеток обезьяны гримасы корчат, дразнятся. Много всяких диковинных животных, заграничных и заморских. Никита с Олей в восторге, а я голову поднять боюсь, стыдно мне животным в глаза смотреть.
Подошли мы к клетке с тигром. Уж насколько я котообразных не люблю, но даже тигра мне жалко стало. Сидит весь такой понурый, усы висят, в глазах тоска смертная. Встретились наши глаза, и я не выдержал, отвёл взгляд.
Только тронулись мы дальше, вдруг слышу — тигр вроде как меня окликает. Оглянулся — точно, ко мне обращается. Опять смотрит мне прямо в глаза с мольбой. Я как оцепенел, замер и с места тронуться не могу. Никита с Олей даже не заметили моё замешательство, пошли к следующей клетке.
Подошёл я поближе, и тигр мне говорит:
— Слушай, друг. Вижу, глаза у тебя добрые. Помоги, забери меня отсюда. Может, вам в хозяйстве кот нужен? Я и мурлыкать умею, и по хозяйству, если что. А здесь не могу больше оставаться, сил моих нет. Сижу взаперти, как преступник.
— Нам кота не надо, — растерялся я. — У нас свой есть.
Тигр приметил моё замешательство и ещё больше взмолился:
— Помоги, брат. Я к собакам всегда хорошо относился… Собак я люблю… Собаки меня всегда в трудную минуту выручали… Помоги, я в долгу не останусь, век тебе благодарен буду.
Сердце моё и вовсе размягчилось, скукожилось от жалости.
— Как же мне вам помочь? — спросил я.
— Тут делов-то! Клетка всего-то на щеколду закрывается. Я до неё дотянуться не могу, а ты лапой поддень, и всё.
— А вдруг это хозяину зоопарка не понравится? — засомневался я. — А если он обидится?
— Нашёл, кого жалеть! Хозяин — жадный и алчный человек, он на животных деньги делает. На мне вообще озолотился.
И тут я вспомнил, что билеты не просто так давали, а за деньги. У меня сразу всё нутро от гнева вспучилось.
— Почему же вы его терпите! — возмутился я. — Я бы его давно загрыз!
— Поэтому нас в клетках и держит, боится. Однажды я пытался через решётку когтями его зацепить, но маленько не дотянулся.
Меня чуть отпустило, и я спросил:
— И давно вы здесь?
— Пятый год уже. Я ведь родом с Дальнего востока, с Амура. У нас знаешь какие места! От красоты дух захватывает. Хочешь, я и тебя с собой возьму? У нас леса богатые, кормёжки на всех хватит.
— Мне без хозяина никак нельзя. Мы друг без друга не сможем, пропадём.
Тигр понимающе покачал головой.
— Можно и хозяина твоего взять. Дальневосточный гектар выделим. Пометим вам участок. Будете на нём охотиться.
— Да не, он не поедет. Он ещё школу не закончил.
— Жалко, а то вместе бы мы таких делов наворотили!.. На моей родине тиграм сейчас всякие льготы и привилегии. Ну как, поможешь?
Подумал, подумал я и говорю:
— Ладно, узнаю я, какие тут сторожевые собаки. Может, с ними договориться можно.
— Вот спасибо! — обрадовался тигр. — Ты уж меня не обмани. Я на тебя надеюсь.
Попрощался мы, а он ещё долго мне вслед рычал отчаянно: «Помни, я жду! Не забудь!»
После зоопарка я сразу в лес побежал. Собрал лесных жителей, в основном копытных, и поведал о трагедии тигра.
— Если мы его не освободим, — заключил я, — он в зоопарке погибнет от горя и несправедливости.
— Тигра надо спасать, тут и думать нечего, — поддержал лось.
— У нас родственники на Дальнем востоке живут, — сказала старая олениха. — Они всегда с теплотой о тигре говорят. Тигры строгие, но справедливые, к оленям особые чувства питают.
— И наши родственники о тигре хорошо отзываются, — хрюкнул кабан. — Нас, кабанов, тигр вообще обожает. За уши не оттащишь.
Другие тоже поддержали. Обрадовался я и говорю:
— Тигр хочет на родину, но, я думаю, надо его в нашем лесу оставить.
— Правильно, пускай у нас живёт! — заголосили вокруг. — В нашем лесу тигров нет, вот и будет свой тигр! Мы его никуда не отпустим! На Дальнем востоке спасают тигров, а мы своего будем спасать!
— А ведь это идея! — осенило кабана. — На Дальнем востоке за спасение тигра ещё и деньги платят. Давайте и мы будем за него деньги получать.
— Это как? — удивился я.
— А так, дадим объявление в газету: «Помогите спасти последнего тигра. Находится на грани исчезновения». И счёт банковский.
— И что мы с этими деньгами делать будем? Тигру-то они зачем?
— Тигру деньги не нужны, это правда. Тигр на вершине пищевой цепочки находится. Деньги нужны в первую очередь нам. Накупим на них много зерна, фуража и морковки. Это улучшит наш уровень жизни, повысит нашу рождаемость и упитанность.
— Правильно, тигра можно только тучными стадами заманить, — мудро рассудил старый олень. — Если мы не увеличим наше поголовье, тигр от нас просто сбежит.
— Да, путь к сердцу тигра лежит через брюхо, — добавила косуля.
Дальше мы стали решать, как тигра вызволять из зоопарка. Я предложил организовать побег.
— Воровать нехорошо! — сразу запротестовал кабан. — Это бесчестно! Надо тигра выкупить или обменять на что-нибудь ценное.
— На что мы его обменяем? Да у нас и денег нет!
Кабан и здесь нашёлся.
— Надо сделать так, — важно приосанился он. — Сначала возьмём кредит, выкупим тигра, а потом будем его спасать. Я уверен, люди откликнутся. На собранные деньги мы и кредит отдадим, и тигра без подпитки не оставим…
Мне это совсем не понравилось.
— Это слишком сложно и долго, — сказал я. — Я уже этой ночью хочу освободить тигра. Я видел его состояние — он едва ли доживёт до утра.
— Да и кредит нам вряд ли дадут, — удручённо буркнул лось. — Сколько пытался, мне всё время отказывали. Животным, говорят, кредиты не положены.
Мы ещё какое-то время совещались, спорили и всё-таки приняли мой план. Так и решили, что я устраиваю побег, а дальнейшая судьба тигра всецело ложится на плечи копытных. Они полностью обеспечивают его регулярным питанием, следят за его здоровьем и настроением. Словом, окружают заботой и вниманием. Финансовыми вопросами поручили заведовать кабану. Он тут же побежал объявление в газету давать.
Как только стемнело, я в зоопарк пробрался. Со сторожевыми собаками договорился довольно легко, посулив им целую гору костей и по связке сарделек каждому. Потом пробрался к клетке с тигром, немного повозился с задвижкой, поранил правую лапу, но всё-таки отомкнул клетку.
Тигр так обрадовался, что чуть не задушил меня в своих объятиях. Правда, быстро опомнился — видимо, вспомнил, что негоже тигру с собаками обниматься, — важный стал, величественный.
Я тоже сильно смутился и говорю.
— Пойдёмте скорей. У нас в лесу вас очень ждут.
— Зачем это? — растерялся тигр.
— Будете у нас жить. Вам понравится.
Тигр помялся чуть, потом говорит:
— Спасибо, конечно, за предложение, но мне домой надо, на родину. На Амур побегу.
— Жаль, — с грустью сказал я. — Мы бы вас окружили заботой и вниманием.
— Нас и на Амуре на руках носят. И с меня пылинки сдували, пока я глупость не сморозил. Я ведь из-за ерунды попался. Дёрнуло меня в деревню сунуться, собачку у людей утащил. Кто знал, что они из-за какой-то собачки облаву на меня устроят!
У меня внутри что-то оборвалось, кровь в голову хлынула.
— Собачка-то совсем маленькая была, на один зуб, — продолжал тигр. — Я даже не наелся. А они — в клетку меня. Разве это справедливо? Ох, и обидно мне было! Не ожидал от людей такой подлости. А вы собаки молодцы. Надо будет вас вычеркнуть из своего рациона. И всем тиграм расскажу. А от людей надо подальше держаться, ну их к лешему! Ладно, друг, будь здоров, побежал я.
Он рысцой припустился на мягких лапах в сторону восходящего солнца, а я смотрел ему вслед, и меня раздирали противоречивые чувства.
После поспешил я в лес, чтобы рассказать о случившемся. Все, конечно, расстроились, к тому же кабан уже объявление в газету пропечатал.
С этим объявлением целая история вышла. На благотворительную акцию много людей и фирм откликнулось, и кабан огромные средства собрал. Втайне от всех он эти деньги в зарубежные банки перевёл, в оффшоры, и сам в заграничные дубовые леса сбежал. Даже семью не взял. Я, говорит, там себе молодую свинку найду, и не одну. Поначалу зажил в своё довольствие, объедаясь жёлудями и трюфелями, но потом тамошние власти решили украденные деньги себе заграбастать. Слишком и не церемонились, все деньги у кабана отобрали, а самого на мясокомбинат отправили.

Аватара пользователя
Коля Диканьский
Осваивающийся
Осваивающийся
Сообщения: 24
Зарегистрирован: Вс янв 07, 2018 1:27 pm

Re: Рассказы о собаках.

Сообщение Коля Диканьский » Сб сен 29, 2018 9:32 am

Несчастная любовь
Больно мне об этом рассказывать, ну да ладно. Три года назад по весне влюбился я в лисицу. Вика её звали. Рыженькая такая была, как и я, и безумно красивая. Только у меня мех жёсткий и грубый, а у неё пушистый, ласковый такой на ощупь. Но полюбил я Вику, конечно же, не за мех — она как раз линяла, — а за прекрасные душевные качества, за доброту и сердечность, и ещё за что-то…
Познакомились мы так. Стали у нас по ночам курочки пропадать. Я сразу догадался по запаху, что это лиса повадилась, но поймать никак не удавалось. Прямо мистика какая-то. Вроде и сторожил надёжно, глаз не смыкал, а всё равно лиса каким-то немыслимым образом проникала в курятник и неумолимо разоряла наше птичье хозяйство. Хозяева на меня уже косо посматривали, с укоризной и упрёком. Кому понравится, когда благосостояние на глазах тает.
Решил я усилить бдительность. Ночью уже совсем не сплю, по двору выхаживаю. С неделю так караулил, и никакого результата. Правда, и ничего не пропало. Ну, думаю, надо менять тактику. Притворился спящим и для пущей убедительности захрапел на всю округу. Сам из будки с прищура наблюдаю, уши навострил.

Вдруг вижу: лиса крадётся. Тощая до ужаса, костлявая и облезлая — клочки шерсти на костях висят. Непонятно, в чём жизнь держится. Признаюсь, ожидал увидеть толстую, разжиревшую лисицу, которая отъелась на наших курицах. Думал, она брюхо по земле волохает, а тут просто костями гремит, еле лапами передвигает. От недоедания её даже из стороны в сторону шатало. У меня прямо сердце от жалости замерло.
Не мешкая, лиса подкоп в курятник начала делать. Выждал я, когда она уже на полкорпуса под курятник залезет, и сзади подкрался.
— Ну что, воровка, попалась?! — рявкнул я.
Лиса испуганно обернулась, дёрнулась бежать, но я её лапой придержал. И тогда она воззрилась на меня такими глазами, что у меня сердце ёкнуло. Никогда не видел в глазах столько любви и нежности, теплоты и преданности. Влюбился я сей же миг, с первого взгляда. Сразу про всё забыл, а в голове лирическое стихотворение возникло, про любовь. Тут лиса и вовсе заплакала, что окончательно меня обезоружило.
— Наконец-то ты обратил на меня внимание… — всхлипывала она. — Я думала, этого никогда не случится…
— О чём это ты? — опешил я.
— Коля… я тебя давно люблю. С тех пор как ты зайцев из речки спас. Я поклялась, что ни за кого замуж не выйду, только за тебя.
Мне, конечно, лестно стало, а всё же засомневался.
— Зачем же ты курей воровала? — спросил я. — Я же вижу, у тебя рыльце в пуху.
— Не нужны мне эти курицы. Ты мне нужен. Тебя больше жизни люблю.
Я дар речи потерял. Вот так куриный бульон!
— Не ем я курятину, да и вообще практически ничего не ем. Я за фигурой слежу. После того как тебя увидела, есть перестала, кусок мяса в брюхо не лезет.
Я посмотрел на её тощий анорексичный скелет и как-то сразу поверил.
— Куда же ты куриц дела?
— Я не знаю. Я очень злилась на тебя, что ты меня поймать не можешь, и куриц отдавала первому встречному.
Я мучительно соображал, но ничегошеньки не лезло в голову.
— Пойми, я боялась растолстеть, — объясняла Вика. — Видишь, какая я худенькая и красивая. Я ведь тебе нравлюсь, правда?
Честно сказать, её анорексичный каркас, болезненные круги под глазами и облезлая шуба меня сильно смутили, но мне, вы же понимаете, пришлось покривить душой.
— Да… ты очень красивая, — выдавил я из себя.
Вика расцвела, как букет огоньков, и сказала:
— Это всё для тебя. Я знала, что мы созданы друг для друга.
— Почему же ты раньше не сказала? Зачем же воровать?
— Первый шаг должен был сделать ты. И потом, я должна была проверить твои розыскные способности. Наша встреча должна была быть романтичной и запоминающейся. Так и произошло. Теперь нам будет, что вспомнить.
В ту ночь я проводил её в лес, и мы разговаривали до утра, глядя на круглую улыбающуюся луну. Я понимал, что между нами не может быть ничего серьёзного — я собака, она лиса, — но, как говорится, сердцу не прикажешь, любовь зла…
С каждой нашей встречей я привязывался к Вике всё сильней и сильней и одновременно всё отчётливей видел, какие мы разные. Она патологически не любила людей. Я хотел её со своей семьёй познакомить, но Вика наотрез отказалась.
— Нет, не пойду. Я людей очень боюсь, — испуганно говорила она. — Мне почти каждую ночь одна и та же страшная женщина снится. Она с ног до головы в лисьих шубах, а на шее пять лисьих хвостов висит.
— Не бывает таких тётенек, — уверенно сказал я.
— Ещё как бывает! Я знаю, она когда-нибудь придёт за мной.
Я вздумал пошутить.
— Это правда, люди из лисичек суп варят… Сам пробовал… Вкусный такой грибной супчик...
Вика даже не улыбнулась, обиженно фыркнула:
— Тебе всё шуточки, а я всё время в страхе живу. Люди лисам только смерти желают. Они из нас шубы и шапки шьют. А у меня вообще мех очень красивый! Один хвост чего стоит!
Я посмотрел на её облезлый и грязный мех и не смог сдержать иронический оскал. Но Вика не смутилась.
— Ты не думай, — торопливо объясняла она, — это я сейчас линяю, а зимой я очень красивая, вот увидишь.
Я поспешил ответить:
— Для меня ты самая красивая лиса на свете!
Она немного помолчала, потом с горечью заскулила:
— Знаешь как обидно! Мы людям огромную пользу приносим. Мышей ловим и других грызунов. Не будь нас, мыши все посевы съедят. Не будет ни хлеба, ни каши, ни даже колбасы, потому что мыши сою тоже едят. А в ответ такая вопиющая неблагодарность!
Я успокаивал её, подшучивал над её страхами и обидами, а Вика только ещё больше распалялась.
— Неужели люди так мёрзнут, что без наших шуб обойтись не могут? — спрашивала она меня, глотая слёзы.
— У людей много всякой тёплой одежды, — задумчиво отвечал я. — Без лисьего меха запросто могут обойтись.
— Тогда почему? За что? Им завидно? — сыпала она вопросами. — Им завидно, что у лисиц такой красивый мех, а у них практически нет меха? Они мстят, что их природа обделила?
Я не знал, что ответить. Тогда Вика с грустью обронила:
— Зачем нам красивый мех, если за него жизни лишить могут.
Вика настаивала на скорейшей свадьбе, а я уклонялся. Объяснял ей, что у нас разное количество хромосом, и поэтому у нас не может быть детей. Говорил, что группы крови не совпадают и резус-факторы. Но она и слышать об этом не хотела.
— Мне никто другой не нужен, — упорно бубнила она.
Вика приходила средь бела дня прямо в деревню, и я серьёзно опасался за её жизнь. Я предупредил всех собак, чтобы её не трогали. Описал внешность, особые приметы, запах. Но не было никаких гарантий, что её охотники не подстрелят.
Перед Новым годом Вика неожиданно пропала. В тот день я почувствовал жгучую тоску. Сердце ныло, и я не находил себе место. Я не смог усидеть дома и побежал её искать. Бегал по лесу, спрашивал у всех, но ничего толком не разузнал. Только к вечеру я нашёл место, где обрывался её последний след. Возле черёмухового куста я нашёл на снегу запёкшуюся кровь, перемешанную с запахом пороха, увидел человеческие следы… Конечно, я всё понял. И всё же не хотел верить в страшное и целые сутки сидел возле её норы и ждал, плакал и выл на луну. Потом я ещё много раз приходил к её норе, пока её не занял барсук.
А в конце февраля поехали мы на машине в город, в мебельный магазин. Я, Никита и отец за рулём. Напросилась к нам в машину какая-то тётя. Ей в меховой салон надо было. Я её ещё не видел, а у меня уже сердце зашлось от дурного предчувствия.
Мы с Никитой на заднем сиденье сидели, а эта тётя на переднее сиденье забралась. Увидел я её — да так и замер. Вся в лисьих шубах, а на воротнике шесть лисьих хвостов висят. Я сразу всё понял. Тут же среди шкурок Вику узнал. Она лежала с мордочкой и с лапками вместо воротника, свесив пушистый хвост…
— Ой, какой пёсик у вас хороший! — залебезила тётя, увидев меня. — Рыженький какой, лохматенький!
Я зарычал. Тётя испуганно отпрянула.
— Да он у вас бешеный! — взвизгнула она.
— Не бойтесь, Коляша не кусается, — сказал Никита, прижимая меня к себе.
— Ага, «не кусается»! Ты держи его: собака есть собака!
— Он не на вас рычит, Наталья Никитична, а на вашу лисью шубу, — сказал папа. — Собаки лисиц не любят.
— Хорошо, если так. Только ты, мальчик, всё равно его крепче держи.
У меня в горле запершило, и слёзы из глаз потекли. Уткнулся я Никите в колени и плакал и скулил всю дорогу.

Из книги А.Завьялова «Написано лапой и хвостом»


Вернуться в «Сплетни о собаках»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя